Мы вшестером сидели в просторном пустом кабинете Старика в самом центре Москвы. Над дверью кабинета висела табличка с надписью «Стариков В.И.». Заметив, что при входе в кабинет я обратил внимание на табличку, Старик пояснил:
— Это моя фамилия. Стариков Владимир Ильич.
— Тоже Владимир Ильич? — удивился Енотов.
— Ну да, — а чтобы не путаться и не звать по фамилиям… иногда это не совсем уместно, нас и зовут по прозвищам. Младшего Лениным, старшего — Стариком.
Старик, Ленин, Володя Енотов, Доярочкина, я и Меценат. Мы разместились за большим полированным столом для проведения совещаний.
— Как ни печально, — сказал я, — но при нападении на микроавтобус погибли два ни в чем не виноватых человека. А у них, наверное остались семьи, друзья… Хотя бы ради них, мы должны разобраться в этом деле и найти этих козлов.
— При нападении никто не погиб, — сказал Старик, — Оба наших человека получили ранения. Пули прошли по касательной, оглушили их, и они потеряли сознание. А фактически отделались только царапинами. Самое невероятное, что пули абсолютно одинаково прошли по касательной. Даже длина царапин совпадает до миллиметра, чего в принципе быть не может. Но так показала баллистическая экспертиза. Это все равно, что два разных человека с одинаковыми отпечатками пальцев. Нам надо понять, что нас объединяет…
— Что нас объединяет? — я посмотрел на Старика, затем на Доярочкину, — В центре всего находится интернет-канал Енотова. Я написал статью для канала, Володя сделал ролик. Затем канал передали Доярке. Это сделали Ленин со Стариком. Как-то по-дурацки, но есть связь. Откуда появился вы, Михаил Евграфович? Меценат… Вы-то тут каким боком? — я посмотрел на Орлова.
— Действительно, зачем вы навязались на знакомство с Мартом? — поддержал меня Ленин.
— Кхм… — откашлялся Орлов, — Как вам объяснить. Дело в том, что я не только преподаю нейрофизиологию, но также изучаю необычные явления.
— Можно как-то поконкретнее, — вежливо попросил Старик.
— Михаил… Март, как бы это помягче выразиться…
— Да выражайтесь как угодно, — не выдержала Доярочкина.
— Он не стареет.
— Что? — в один голос спросили Старик и Ленин и развернулись в мою сторону, — Как это понимать?
Я разозлился:
— Вы у меня спрашиваете? Меценат несет какую-то ахинею, а я должен объяснять?
— Так ведь это ты не стареешь! — парировал Ленин.
— Не я не старею, а Орлов сказал, что я не старею! Это разные вещи! — ответил я.
— А вам сколько лет? — спросила Доярочкина.
— Пятьдесят четыре…
Володя посмотрел на меня удивленно:
— А я думал, мы ровесники… Мне сорок два.
— Ну постарше немного. Что из того? — я чувствовал себя не в своей тарелке, не понимая, как себя вести, — С чего вы решили, что я не старею? — спросил я Мецената.
— Мне сказал один из моих… учеников. Он в полиции работает. Гаишник. И вас задерживал для проверки документов. Вы ему сами рассказали, что не стареете, и что у вас регенерируются клетки.
Я вспомнил ментов, остановивших меня из-за грязного номера:
— Было такое. Задержали меня как-то менты. Сказал я им, что не старею, чтобы отвязались… Вы же взрослые люди. Верите, что ли, в бессмертие? Фильмов про «Горца» насмотрелись?
— А хорошо бы не стареть, — мечтательно поднял глаза Ленин, — Зачем нужна старость?
Старик встал и прошелся по кабинету:
— Зачем, зачем… зачем-то нужна, если есть. Ну ладно, стареет Март или не стареет, это его дело, в общем-то. Зачем напали на микроавтобус? Хотели убить Мецената? Зачем вас могли хотеть убить? — он посмотрел на Орлова.
— Понятия не имею, — пожал плечами Михаил Евграфович, — Может, ошиблись? С кем-то перепутали? А голос Доярки смоделировали, взяв запись из ролика в интернете…
Некоторое время мы сидели в тишине, не зная что сказать. Действительно, возможна ошибка, и все произошедшее является случайным стечением обстоятельств. Теоретически, это пока единственное объяснение. Во всяком случае, никаких вразумительных версий не то, что не находилось, но даже в перспективе не прорисовывалось, как говорится — «и на горизонте не маячило».
Раздался звонок телефона на рабочем столе. Старик подошел столу, поднял трубку, послушал и молча положил.
— Странно. Какой-то незнакомый, вроде как металлический голос сказал, что надо включить компьютер.
Он включил компьютер. После загрузки системы экран вдруг стал черным и в колонках, встроенных в монитор, сначала раздался тихий гул, затем голос, похожий на голос робота, сказал:
— Вы сейчас собрались вместе. Но вас пока только шесть. Когда придет седьмой, услышите важное сообщение.
Голос стих. Мы переглянулись. Было бы похоже на очень неумный розыгрыш. В полной тишине прошло минут десять. Никто не приходил.
— Как будто я сплю, — тихо сказала Доярка.
Ленин недовольно посмотрен на нее, но промолчал. Похоже, что и он, и все мы испытывали аналогичные чувства. В коридоре послышался звук шагов. Похоже на цоканье каблуков. Женщина, вероятно. Некоторые мужчины, конечно, тоже ходят в женской обуви, но не в этом учреждении. Да и «мужчинами» таких «особей» называть не принято.
В дверь постучались. Мы молча посмотрели на Старика. Но хозяин кабинета тоже промолчал. Дверь открылась и в кабинет вошла полная чернокожая женщина с короткой прической.
— Здравствуйте, — она остановилась, серьезно и без тени смущения оглядывая собравшихся через большие очки в белой пластиковой оправе.
— Здравствуйте, — ответил Старик, — Вы кто?
— Я новый системный администратор. Гела.
Меценат удивленно глянул на вошедшую негритянку:
— Гела… Богиня смерти. Странное имя.
Гела нахмурила брови:
— Так родители назвали. Они эмигранты из Нигерии. Возможно, там это вполне обычное имя. А я родилась уже в России. Что у вас с компьютером? По системе пришло сообщение, что произошел сбой.
— Не знаю, посмотрите, — Старик сделал приглашающий жест.
Как только Гела сделала шаг в направлении к компьютеру, монитор включился, опять стал черным и знакомый роботообразный голос сказал:
— Вот вы и в сборе. Все семь. Теперь слушайте.