Геле не суждено было стать настоящим предателем. Она не успела сделать ничего во вред Проекту. Ее недолгие отношения с Герасимом навсегда остались тайной…
Рыба не знал, что его фотография была сделана из окна больницы и разослана всем сотрудникам Проводника. Конечно, он допустил необдуманную глупость, когда пришел с цветами встретить Гелу после работы. Но большого риска в этом поступке с его точки зрения не было.
Он думал, что его могу узнать только я, а меня он бы увидел издалека и вовремя спрятался бы. Уж очень хотелось Герасиму доставить приятное своей возлюбленной. А Гела для него была действительно не обычной подружкой на один-два вечера. Она ему сильно нравилась. Очень сильно. Смертельно сильно.
Так случилось, что первым, кто увидел Герасима, был… Старик.
Он выбежал из офиса, торопясь к совещанию на службе. Увидев мужчину с водянистыми глазами, стоящего с цветами возле входы, Старик моментально узнал в нем убийцу своего друга и, проходя мимо, резко ударил ребром ладони по шее Герасима.
Рыба рухнул вниз, потеряв сознание. Розы рассыпались по асфальту, раздуваемые ветром.
Два охранника выбежали из здания, увидев произошедшее.
— Этого, — Старик кивнул на Рыбу, — Тащите к себе. Пристегните наручниками к батарее. Я сейчас срочно уезжаю. Приеду, побеседую с этой сволочью.
***
Но не удалось Старику побеседовать с Рыбой. Также, как и Гере не удалось встретить с цветами свою Гелу.
Свидетелем произошедшего оказался и Корректор, увидевший из окна своей комнаты, что произошло. Чертыхнувшись, он сел на инвалидную коляску, покатил в коридор.
— Кого это вы тащите? — спросил он охранников, — Мужику плохо стало?
— Да это не просто мужик, — откликнулся один из охранников, — Это ж тот самый гад, фотографии которого Старик нам роздал. Бандит Рыба, который убил Ленина.
— Какие фотографии Старик раздавал? — удивленно спросил Корректор.
— Да неважно. Теперь-то что. Молодец, все-таки наш шеф. Вон как его с одного удара отрубил.
«Да. Молодец ваш шеф, — мысли лихорадочно вертелись в голове Корректора. — Какая-то дурацкая ситуация получилась. Какого хрена Рыба сюда с цветами приперся? И как его фотография у Старика оказалась? Как они все узнали-то? Надо срочно выводить Рыбу из игры…»
Вернувшись в комнату сторожа, он одел резиновые перчатки, достал из аптечки шприц, наполнил его из ампулы, которую вынул из-за косяка входной двери, и прислушался. В коридоре было тихо. Охранники, видимо, были уже у себя. «Надо их как-то выманить» — подумал Корректор.
Во время монтажа системы сигнализации, Старик приказал проложить специальный кабель, по которому он смог бы передать срочное оповещение всем охранникам. Нечто, типа, сигнала тревоги, услышав который, все должны были заблокировать входные двери и срочно подняться в кабинет Старика.
С точки зрения Корректора, это было весьма глупо, но на всякий случай, он ночью сделал ответвление в свою каморку, чтобы можно было имитировать сигнал, который мог дать Старик. Для подачи сигнала использовалось две жилы, а кабель был проложен многожильный. Этим он и воспользовался, имея некоторые навыки электрика.
Корректор открыл шкаф, затем внутреннюю потайную дверцу и, как только нажал выключатель, тут же раздалась громкая сирена, истошным звуком напоминающая взбесившуюся собаку.
Охранники настороженно переглянулись.
— Тревога? Так Старик же уехал! Только он может дать этот сигнал… — подозрительно нахмурился один.
— Блокируй двери! Побежали к Старику! — махнул рукой второй, — Значит, вернулся. Будем тут рассуждать, уволит без выходного пособия.
Глянув на Рыбу, который без сознания лежал, прикованный наручниками к батарее, они с пульта управления заблокировали двери и, спеша, выбежали к своему начальнику.
Услышав затихающие звуки шагов в коридоре, Корректор выбежал из своей «каморки», и без проблем открыл дверь комнаты охранников. Дубликаты от всех кабинетов офиса Корректор тайно хранил у себя.
Склонившись над находившемся без сознания Рыбой, он вытащил шприц.
— Не обижайся, пацан, — пробормотал Корректор, — Ты сам виноват. Не хрена было так светиться. Но все равно извини и… Спи спокойно, мой друг.
Гела в окно увидела Германа, когда тот с цветами подходил к зданию Проводника. Он обрадовалась и испугалась одновременно. Край дома скрыл от нее, что произошло, но она, открыв окно, смогла увидеть, как два охранника волокли ее Геру в офис.
Она взволнованно ходила в своем маленьком кабинете и не знала, что ей делать. Сделать вид, что она ничего не видела, не знает бандита Рыбу и представления не имеет, к кому он пришел с букетом цветов? Гела не понаслышке знала о жестокости сотрудников спецслужб, и сердце ее разрывалась от жалости к Герману и от страха перед возможным разоблачением. Хотя Гела ничего плохого для Проводника не сделала и не собиралась делать, но связь с человеком, убившим их товарища и покушавшегося на жизнь другого, сама по себе уже была преступлением.
Когда раздалась сирена, Гела стремглав бросилась вниз, отбросив всякие сомнения. Распахнув незапертую дверь в кабинет охранников, она неожиданно увидела ноги лежавшего на полу Германа и склонившегося над ним инвалида-сторожа, который почему-то стоял на ногах, а не сидел, как обычно, в своей старенькой инвалидной коляске.
Необычность происходящего ввело Гелу в ступор. В глазах у нее потемнело, она пошатнулась и неловко схватилась за вешалку, стоявшую возле входа.
Корректор медленно обернулся.
— Ты что? — испуганно спросила Гела, увидев в руке сторожа шприц, — Ты что делаешь?
— Я? — Корректор криво улыбнулся, — А ты что здесь делаешь?
Моментально сопоставив некоторые факты, Корректор начал догадываться к кому именно пришел Рыба с букетом роз.
— Ты разве ходишь? — спросила Гела, — Зачем тебе шприц? Ты что собираешься делать?
— Сколько много вопросов, — Корректор вплотную приблизился к Геле, — На какой ответить первым?
Гела застыла и испуганно смотрела на иглу шприца, который сторож приблизил к ее щеке.
— Вот хочу укол успокоительный сделать человеку, — он кивнул на лежащего на полу Рыбу.
— Какой укол? Зачем? Ты кто? Ты не сторож? — тихо проговорила негритянка.
— Вечер вопросов и ответов нам тут устраивать некогда, честно говоря, — угрожающе прошипел Корректор, — Да и не вечер еще.
Снизу раздался стон, Рыба пошевелился и попытался сесть, но наручники, которыми он был пристегнут, не дали ему принять вертикальное положение.
— Герман! — Гела метнулась к Рыбе, но Корректор, перехватил ее, и, зажав локтем горло, воткнул шприц в бедро женщине…