Осень выдалась неспокойная. Корректор больше не мог оставаться в офисе. У него не было возможности прослушать, о чем разговаривали инициаторы Проекта, но Корректор прекрасно понимал, что в убийстве Гелы обязательно будут искать кого-то еще кроме Рыбы. Однако, просто так, тихо исчезнуть Корректор тоже не мог. Его «куратор» из фракции «Ноль» поставил условие: Корректор может уйти, только уничтожив здание Проводника со всеми документами, а также уничтожив всех или большинство инициаторов Проекта.
Как это задание выполнить, Корректор не представлял. Меры безопасности после убийства Гелы были предприняты самые суровые. Все сотрудники проходили через рамки, личные вещи досматривались. На каждом этаже стояли вооруженные охранники. Все помещения офиса за исключением кабинетов инициаторов Проекта постоянно контролировались видеокамерами.
Корректор даже в своей «каморке» не мог встать с коляски во время рабочего дня, опасаясь, что это увидят охранники, наблюдающие за помещениями через видеокамеры. Немного размять ноги он мог разве что в туалете, запершись в кабинке. Да и с напарником у Корректора в последнее время отношения, мягко говоря, разладились. После того случая, они еще не встречались, один раз разговаривали по телефону. И тон собеседника ему очень не понравился.
— Ты зачем убил Гелу, сука? — Рыба схватил Корректора за воротник рубашки, когда тот вошел в свою квартиру после работы.
— Как ты здесь оказался? — Корректор непонимающе смотрел на него: «Что с ним происходит? Какая ему разница? Одной больше, одной меньше… Не пойму я его, что-то. Хотя… Он же с цветами пришел к офису. Может, у них с Гелой… типа, любовь?».
Корректор усмехнулся было, но вовремя подавив ухмылку, быстро ответил:
— Я ее не убивал, — и, переведя дух, продолжил, — Я взял с собой шприц, чтобы охранников обезвредить и освободить тебя. А она…
— Что она? — Рыба недоверчиво угрюмо смотрел на Корректора своими пустыми водянистыми глазами.
«Надо было и этого козла заодно замочить», — мелькнуло в голове у Корректора, и он продолжил:
— Она как заголосила, когда тебя увидела! Испугалась наверное. Я шприц положил на стол, стал ее успокаивать…
Корректор понимал, что его рассказа звучит неубедительно. И он сходу старался придумать хотя бы не совсем фантастическую версию произошедшего. «Ну и нахрена мне все это надо? Бабло, конечно, эти «нулевики» платят очень хорошее, но и мне, как ужу на сковородке вертеться приходится».
— Как ты ее стал успокаивать? — зловеще спросил Рыба.
— Ну как, — пожал плечами Корректор, — Сказал, чтобы не орала.
— Что-то я не слышал, чтобы она кричала.
— Ты еще в отрубе был. Короче, я сказал ей, чтобы она не орала, отстегнул тебя от наручников, отключил блокировку дверей и ушел.
— Когда я очнулся, она мертвая была! — закричал Рыба, — Ты, сука, ее убил.
— Не я. Это кто-то другой. Может, сама случайно на шприц наткнулась.
Корректор поднял глаза и увидел наведенный на него ствол пистолета.
Рыба грустно смотрел на него:
— Ты ведь меня сначала хотел убить. Хоть я и был в отрубе, но слышал, что ты мне сказал…
— Что ты несешь? Что я тебе сказал? — Корректор похолодел. Он знал, что на этот раз Рыба не промахнется.
— Ты мне сказал «Спи спокойно, мой друг». Так это ты спи спокойно. Или неспокойно. Мне без разницы. Потому что не друг ты мне. И это ты убил мою любимую, а я…
— Что ты? — нервно спросил Корректор, пытаясь потянуть время.
— Я улетел бы в дальние края, — ровно ответил Герман, — да только нету крыльев за спиной.
Корректор бросился на Рыбу, но палец на спусковом крючке оказался быстрее. Тело Корректора отбросило на стену, и оно медленно сползло вниз, оставляя на светлых обоях кровавый темный след.
Рыба развернулся и направился к двери. Затем остановился. «Куда я иду? Зачем? Найти себе еще одного такого же «друга»? Найти себе новую Гелу? Продолжать жить? …а стоит ли?»
Герман взвел спусковой крючок и, посмотрев в дуло пистолета, прошептал:
— Гела, подожди меня. Не уходи далеко. Я иду к тебе…